Там, где застыло время

Большой арочный дом в самом центре солнечной Махачкалы каждый день открыт для гостей. Когда его только планировали построить (в 1950-е годы), район современного ЦУМа считался окраиной города. И подаренные государством участки без сожаления выменивались на новые хрущевские квартиры – воплощение коммунистических идей.

Но молодой поэт Анвар Аджиев решил сразу: быть его дому именно здесь. Это решение сам поэт всю свою жизнь называл самым верным: тут в духе интеллигенции воспитывались семеро его детей, встречались и провожались важные литературные гости и рождались новые стихи.

Краснокирпичный фасад дома на небольшой улице, названной именем Анвара Аджиева, украшают две высокие арки, а между ними даже издалека заметны мемориальные доски: теперь здесь открыт музей.
У ворот нас встречает единственный сын поэта Багаутдин Аджиев, тоже стихотворец. Он давно привык к гостям: музей часто посещают школьники, студенты, а рассказы о жизни и творчестве отца каждый раз носят особенный характер. Открывая дверь в дом, он начинает экскурсию: «Здесь 50 лет жил и творил известный поэт Анвар Аджиев». С порога мной овладевает ощущение, словно эта просторная лестничная площадка вобрала столько солнечного света, сколько не было на улице в это весеннее утро. А дело в большом панорамном окне из множества маленьких створок (такие раньше любили устанавливать в сельских домах), оно открывает вид на навес из виноградника. Багаудин Анварович рассказывает, что дом был построен по проекту отца, и все здесь сохранилось в том же виде, кроме развешенных кругом фотографий и портретов. Один из самых больших висит прямо напротив входа и сразу привлекает внимание: белолицый статный мужчина с черной шевелюрой и улыбкой на лице встречает каждого вошедшего. Кажется, портрет рисовали с юноши, хотя Анвар Аджиев тогда, по словам сына, уже разменял четвертый десяток. Таким он был всегда: молодым, жизнерадостным, полным творческих идей.
«Ну что мы стоим? Самое интересное здесь!» – говорит наследник и по совместительству заведующий музеем, провожая в главную комнату – это зал и одновременно кабинет поэта. Сложно описать ощущения филолога при виде огромного книжного шкафа, навечно занявшего здесь одну из стен. Собрания сочинений практически всех русских и зарубежных классиков – большая ценность и гордость этого дома. Раньше, по словам Багаудина Анваровича, подписки на литературные журналы, газеты, книги приходили каждую неделю и стопками стояли на полу: ставить их было просто некуда. В округе все знали: в доме у Аджиевых можно найти любое произведение и часто просили почитать. Так многие издания растерялись, но даже при этом книг очень много. На обеденном столе посреди комнаты красуется большой блестящий самовар: Багаудин Анварович помнит, как часто здесь собирались литературные друзья поэта, обсуждали культурные новости, распивали чаи. В доме всегда царил дух творчества. Об этом говорит и письменный стол с двумя печатными машинками, книгами, тетрадями. Кажется, творец остановил свое письмо на середине, вышел прогуляться и сейчас вернется, чтобы продолжить.
«Отец любил писать вручную. Но перед тем как приступить к этому, долго ходил взад-вперед по комнате или двору, повторяя вслух придуманные строки. Потом записывал варианты и просил оценить маму. Она была одним из главных его цензоров».
Свое почетное место здесь занял сервант с посудой. Я было подумала, что это по инициативе хозяйки дома, супруги поэта. Ан нет, оказывается, Анвар Аджиев сам покупал и привозил посуду отовсюду, где ему довелось побывать. «Такая вот у него была страсть. Очень любил предметы быта», – объясняет сын.
Под впечатлением от многообразия предметов советской эпохи из виду упускаются накрытый национальными паласами диван, дагестанский ковер на полу и модный по тем временам телевизор. Они здесь как будто символы: кажется, невозможно в такой комнате просто смотреть телевизор.
После смерти отца Багаудин Анварович добавил в эту комнату два стеллажа с книгами Анвара Аджиева и его одеждой. «Он всегда любил красиво, элегантно одеваться. Не боялся экстравагантности, что создавало его особенный стиль: он выделялся в любой компании. Даже меня с детства одевал в красивые вещи». Как бы в подтверждение над стеллажом висит фотография 16-летнего Анвара Аджиева, сделанная еще в родном селении Костек. На ней, казалось бы, мальчик, но в классических брюках, заправленной белой рубашке и галстуке. Фотографии – особенный атрибут этого дома. Их здесь бесчисленное множество: вот Анвар Аджиев работает в саду, а вот его чествуют в день пятидесятилетнего юбилея, а на этой рядом с ним первые председатели Союза писателей СССР Тихонов, Соболев и поэты А. Гафуров и Р. Гамзатов.
Тихими шагами, увлеченные разговором, мы отправляемся в другие комнаты дома. На выходе я еще раз окидываю взглядом просторный зал: удивительно гармоничный тандем советской эпохи и этнического колорита!
Две другие комнаты музейной части дома и светлый коридор с высокими потолками открывают взору вполне ожидаемые картины: всюду фотографии, книги, журналы, деревянная мебель и коричневое пианино. Часто в гости приходили артисты, исполнители и пели песни под аккомпанемент пианино на стихи Анвара Аджиева.
Багаудин Анварович, показывая экспонаты музея, вспоминает, как они были собраны. Многие книги были кому-то подарены, сданы в архивы, школы, предметы утвари из дома тоже часто переходили в другие руки, многое было отдано в приданое шестерым дочерям. Но после смерти поэта, когда стало известно, что дома откроют музей, не пришлось просить все обратно: люди охотно приносили сами и посуду, и сувениры, и книги.
Так удалось сохранить эту необычайную атмосферу уюта и жизни. Да, именно жизни. Хотя в этих трех комнатах теперь никто не живет, ощущение непрерывного творчества витает в воздухе. При выходе из дома меня посетило чувство, словно я сумела прикоснуться к прошлому.