Ширвани Чалаев

композитор, народный артист РСФСР

Лучшая идея, которая когда–либо пришла мне в голову, – я, будучи определенной народности, столкнулся с музыкой, и, выйдя из нее, захотел стать музыкой всего Дагестана, всех его народов. Никто меня не направлял, я обошел все наши аулы, селения с маленьким магнитофоном, который назывался «Дельфин» (уникальный аппарат, с наичистейшим звуком, как на лучшей студии звукозаписи). Узнал жизни людей, мелодии их сердец. Наши народные песни оказались настолько высокие, настолько глубокие, мелодичные, они пахнут чабрецом, склонами и дорогами, ручьями и водопадами. И в каждом моем сочинении крупного плана вы услышите их отголоски. Взять хотя бы произведение «Король Лир», в котором я использовал мотивы гергебильской народной песни.

Самый ценный совет в своей жизни я получил от своего великого учителя – одной из самых светлых личностей, которую я когда–либо встретил в своей жизни – Готфрида Алиевича Гасанова – основоположника дагестанской классической музыки. Когда я в 1959 году поступил в Московскую консерваторию, он мне сказал: «Вы, молодой человек, будете чувствовать себя самым ничтожным человеком. Все ваши ровесники будут лучше вас слышать музыкальную гармонию, знать сольфеджо, лучше вас играть на рояле, они с колыбели учатся музыке… Но если вы будете так же, как у меня, заниматься, вы вскоре узнаете, что у вас есть то, чего нет у них, – аул, песня, речка, сказки, былины, и, наконец, у вас есть дикость, берегите ее – это ваше будущее!»

Глядя на меня, никогда не подумаешь, что мне столько лет, сколько есть, а именно 77. Я хожу, я бегаю, нахожусь в постоянном движении, у меня абсолютно здоровый взгляд на жизнь. Я – крестьянин по своей сути, без заигрывания… Я пахал, сеял, и продолжаю этим заниматься на своем участке в Подмосковье. Стаи птиц со всей округи прилетают ко мне клевать мои подсолнухи, специально для них я вывешиваю наше горское сало – курдюк, который они очень любят. Зимой я закупаю для них мешки семечек, они будят меня по утрам, стуча клювом в стекло, просят еды. Я живу нормальной человеческой жизнью.

Только в Дагестане у меня нет возможности показать то, что я пишу на самом деле. Земляки знают меня, любят… Мои оперы: «Ожерелье для моей Серминаз» («Похождения Бахадура»), «Маугли», «Король Лир», «Наследство», «Хаджимурад», «Кровавая свадьба», «Казаки» – все они видели жизнь, как в России, так и за рубежом. Жалко, что нет пока возможности показать их дагестанскому народу. Возможно, со временем эта ситуация изменится, я на это очень надеюсь, ведь каждая моя опера пропитана любовью к Дагестану, тем, что я так долго искал в горах. Каждый дагестанец может найти кусочек своей родины в моих произведениях.

Я верю, что дагестанцы, ведомые сегодня этой трудной жизнью, вернутся к своим корням: в музыке, быту, культуре. В наших горах перестали пастись стада овец, поля невспаханные, такое ощущение, что с Дагестана сняли скальп. Хочу верить и верю в то, что в покинутые аулы, села вернется жизнь, которую мы, старшее поколение, видели. Сегодня, когда появилась воля, свобода, когда ты можешь делать то, чего тебе хочется, это, оказывается, не самое большое счастье. Кто мы? Откуда мы? Зачем мы? Кто наши корни? Эти вопросы повисают в воздухе. Наши языки, наша антропология имеют огромную ценность, мы должны осознать это, пока не стало слишком поздно.