Махачкала

Генетический ландшафт народов Дагестана

17:27  08.01.24
0
196

На страницах этого номера журнала «ПРОДЖИ» расскажу о не менее уникальном генетическом ландшафте коренных этносов Дагестана. Этническая история народов Дагестана в основном базируется на источниках истории, археологии, антропологии, лингвистике, этнографии и т. д. Однако в последние годы достоянием науки стали методы молекулярной генетики, способные реконструировать генетическую историю каждого этноса в глубь на десятки тысячелетий. Наши исследования структур генофондов коренных этнических групп Дагестана продолжаются на протяжении уже 25 лет. Сделано многое, предстоит сделать еще больше! Наша команда генетиков-исследователей в более 200 горных аулах обследовала порядка восьми тысяч неродственных между собой до четвертого поколения мужчин, представляющих 31 коренной этнос Дагестана. Целью исследования стало определение происхождения каждого обследованного по отцовской и материнской линиям, а также выявление маркеров генов, принадлежность к отцу или матери у которых не идентифицируется, но важны для выяснения роли и места каждого этноса в системе генофондов всего Дагестана, Кавказа, Евразии и мира в целом. Результаты поражают! В Республике Дагестан, которая составляет лишь 0,29 % территории России, генетическое разнообразие этносов достигает более 20 % разнообразия всего российского населения! Генетическое расстояние, рассчитанное по генетическим маркерам, передающимся по отцовской линии (Y-хромосома), между отдельно взятыми малочисленными коренными этносами, к примеру, каратинцами, то есть жителями одного аула – Карата, являющимся центром одноименного района, и ахвахцами – жителями нескольких аулов вокруг указанного райцентра, в пять раз больше генетического расстояния между финнами и русскими! При этом каратинцы и ахвахцы относятся к одной языковой подподгруппе – андийской, аваро-андо-цезской подгруппы нахско-дагестанской группы, к тому же, более 90 % обследованных представителей указанных этносов принадлежали к одной и той же генеалогической линии, то есть у них был общий предок по отцу. Как могло так случиться, что родственные по языкам, потомки одного отца стали так далеки в генетическом плане? У специалистов на сей счет однозначное заключение – высокая степень инбредных (родственных) браков. Сложно в одной статье рассказать обо всех уникальных аспектах генетики коренных этносов Дагестана, остановлюсь лишь на некоторых обобщающих моментах. Древнейшая история и данные генетики До сегодняшнего дня источниками древнейшей истории этносов Дагестана выступали археологические материалы, свидетельствовавшие о заселении горного Дагестана людьми современного типа почти сразу же в послеледниковый период – в эпоху мезолита (10–9 тыс. лет назад). Элементы материальной культуры сохранили преемственность и в последующие эпохи – неолита (VII–VI тыс. до н. э.) и энеолита (V–IV тыс. до н. э.). На основании этого можно сделать вывод, что «население нынешнего нагорья, включая его южную часть, было тогда, по-видимому, единым этносом». Наши данные анализа ДНК показали, что в структурах мужских генофондов всех коренных этносов, включая малочисленные, встречается с доминирующей частотой генеалогическая линия, обозначенная как гаплогруппа J1. Возраст жизни наименее древнего общего предка дагестанцев – носителя указанной гаплогруппы, а их в среднем по этносам Дагестана примерно 90 %, – составляет около 20 тысяч лет. Наличие гаплогруппы J1 у всех без исключения коренных этносов, к тому же с самой высокой частотой в мире (по некоторым этносам достигает 100 %), указывает на его субстратный статус и подтверждает версию о единстве происхождения народов Дагестана. Дальнейший этап развития этнической истории Дагестана археологами назван куро-аракской культурой (III тыс. до н. э.). Широкое географическое ее распространение (Дагестан, часть Северной Осетии, Восточная Чечня, Центральное, Восточное и Южное Закавказье, а также Восточная Анатолия, Северо-Восточный Иран, даже Восточное Средиземноморье, Сирия и Палестина) говорит о широких и сложных контактах наших предков с окружающим миром, но ничего не говорит о самих этносах Дагестана. Неразрешенная доселе проблема по локализации первичного ареала формирования данной культуры в указанном выше этногеографическом пространстве не позволяет определить направление его распространения, что означает и проблематичность определения направления потока миграции населения. Рубеж конца эпохи ранней бронзы (III тыс. до н. э.) знаменуется распадом культурного единства Северо-Восточного Кавказа (нахско-дагестанской общности), а эпоха средней бронзы (II тыс. до н. э.) – складыванием здесь новых археологических культур, по мнению археологов, в результате проникновения племен из степей Волго-Донского междуречья. В этой связи следует указать, что наши исследования мужских генофондов нахской группы этносов – чеченцев (из Чечни, Ингушетии и Дагестана – аккинцев) и ингушей – позволили выявить гаплогруппу J2 как субстратную в их генофондах, которая достигает в случае с чеченцами до 60 %, а с ингушами – 87 %. Хотя гаплогруппы J1 и J2 одного корня – J, но общий предок для этих двух сестринских гаплогрупп жил примерно 22 тысячи лет назад! Таким образом, данные молекулярной генетики, показывающие наследственность, передающуюся по прямой мужской линии, демонстрируют нахско-дагестанскую генетическую общность как гипотетическую. Определенная лингвистами языковая общность данной группы, возможно, обусловлена единством женского генофонда, но работу по изучению генофонда, передающегося по прямой женской линии, нами выполнена только лишь для населения Дагестана, поэтому нет возможности провести сравнение с генофондами жителей указанных соседних республик. Оставили ли след скифы? Последующие этапы истории этносов Дагестана, по данным исторической науки, характеризуются поэтапными контактами автохтонных племен с различными племенными объединениями и конгломератами, проникающими на территорию их обитания, особенно в Прикаспийскую низменность: киммерийцами, скифами, сарматами, а затем и гуннскими племенами. К этому времени появляются и письменные свидетельства исторических событий, имевших место в ареале обитания наших предков, а также первые упоминания названий племен Кавказа – утии, гелы, леги, гаргары, сильвы, дидуры, олонды, исонды, герры, лупении. Следует указать, каковы же вероятные последствия этих контактов для формирования этносов Дагестана: результаты наших исследований показывают, что в структуре генофондов коренных этносов Дагестана, помимо указанной выше субстратной гаплогруппы J1, имеются также различные субклады гаплогрупп R1b и R1a, достигая вторых и третьих значений по частотам встречаемости. Появление этих маркеров в генофондах наших этносов можно было бы связать с контактами с указанными выше этническими объединениями, но гуманитарная наука, снабжая нас ценной информацией об участниках исторических процессов, остается уязвимой в вопросах определения этнического состава пришлых племенных объединений. И сегодня остаются нерешенными вопросы этнического состава упомянутых выше племенных объединений – киммерийцев, скифов, сарматов, гуннов и пр. Не потому ли сегодня разгораются нешуточные споры между тюркоговорящими и ираноязычными этническими группами вокруг феномена «аланства»? Каждая из этих групп хочет ассоциировать себя с аланами. Гуманитарные науки не имеют инструментария, позволяющего также определить долю вклада каждого племени в формирование того или иного этноса. В этом деле может помочь анализ древней ДНК останков из захоронений, типичных для конкретных древних культур. Однако сегодня такие работы остаются эпизодическими. Тем не менее, у скифского образца из Надеждинки (волжские степи под Самарой) определена гаплогруппа R1a1a. Из народов Дагестана данный маркер встречается наиболее часто у даргинцев (23 %), тиндинцев (12 %) и багвалинцев (8 %). Исследование ДНК скелета гуннского периода из Музея естественной истории (г. Будапешт), датированного средней третью V века, показало, что он имел Y-хромосомную гаплогруппу L, или, точнее, Q-L54. Гаплогруппа L в дагестанских популяциях представлена у хваршинов на уровне 12 %, а Q имеется в наибольшей степени у лакцев (8 %), а также кайтагцев и ботлихцев, составляя уровень ниже 3 %. Вопрос о проникновении в генофонды этносов Дагестана второй мажорной субгаплогруппы R1b1a2, встречающейся практически во всех этносах, за исключением локальных изолятов, представленных одной-единственной субстратной гаплогруппой J1 (кубачинцы, азербайджанцы Нижнего Катруха, гунзибцы, дидойцы и генухцы), остается открытым. Однозначно можно сказать лишь, что она не представляет мигрировавшие сюда популяции Волго-Уральского региона, в противоположность тому, как это показано в наших исследованиях генофонда ногайского этноса Дагестана. Откуда пришли кумыки? Исходя из того, что в лингвистическом отношении кумыки Дагестана относятся к кыпчакской группе тюркских языков, многие исследователи утверждают о наличии весомого вклада тюркских племен в формирование данного этноса. Расул Магомедович Магомедов – коллеги называли его Патриархом дагестанской исторической науки – один из немногих исследователей, кто отстаивал версию автохтонного генезиса кумыков. Он, признавая их контакты с кипчаками с севера, а с юга с сельджуками, до этого их общение с предшествовавшими древнетюркскими народами (от гуннов до хазар), указывал на роль кипчакского языка на начальном этапе как языка межэтнического общения, а затем и первенствующего в их среде. Расул Магомедов исключал «тюркизацию» кумыков в результате их смешения. В генофонде кумыков нами выявлены те же генетические маркеры, что и в других этносах Дагестана – J1, R1b1a2, R1a1a, J2 и т. д., но ни одного носителя гаплогруппы, маркирующей тюркский, монгольский и другие этнографические общности, у них не обнаруживается! Нужно тут заметить, что эти выводы касаются лишь кумыков, проживающих в Буйнакском, Карабудахкентском и Каякентском районах. Северные кумыки, проживающие в обследованных нами селениях Эндирей, Аксай и Костек, имеют более сложную и отличную от южных и центральных кумыков историю генезиса. Кубачинцы, дидойцы, арчинцы – кто они? Немало противоречий сохраняется вокруг истории формирования малочисленных, порой одноаульных этнических групп – кубачинцев, дидойцев, бежтинцев, азербайджанцев Нижнего Катруха, генухцев, а также арчинцев. При рассмотрении в увязке вопроса происхождения кубачинского искусства и самих кубачинцев различными исследователями в разные периоды выдвигались версии французского, итальянского, греческого и пр. их происхождения. По этому вопросу и сегодня продолжается ожесточенная полемика между научными школами Санкт-Петербурга (Кунсткамера), Ростова-на-Дону (ЮНЦ РАН) и Махачкалы (ИИАЭ ДНЦ РАН), но в споре география их генезиса смещена на Восток – иранское, монгольское и автохтонное происхождение. Все эти этнические группы Дагестана, за исключением арчинцев, объединяет одна уникальная закономерность – все они имеют в структуре своего мужского генофонда одну-единственную, являющуюся субстратной также для всех других коренных этносов Дагестана, гаплогруппу J1 почти на уровне 100 %. Интересно, что именно те этнические группы Дагестана, кто сохранил свой древнейший генетический пласт без контактов с иноплеменными группами на всем пути их существования, обросли легендами. Не надо больше искать своих предков и родственников где-то на стороне. Молекулярная генетика показала, что ваша уникальность сформировалась исключительно внутри общедагестанского генетического ландшафта! Касательно арчинцев: хотя их самосознание склонно ассоциировать себя с аварским этносом, но анализ ДНК представителей этой группы показал, что их генетическое родство в большей степени связано с лезгинской группой. Таким образом, формирование мужского генофонда этносов Дагестана в конечном итоге есть результат дивергенции, распада общей, единой для всех дагестанцев прапопуляции. У нас имеется также материал анализа этносов Дагестана по двенадцати предковым генетическим компонентам, так называемым аутосомным маркерам генов, обработанным в программе ADMIXTURE. Недостатком анализа таких маркеров является то, что определить, от кого тот или иной аутосомный маркер гена – от отца ли, или от матери – невозможно, а преимуществом является то, что гены, которые могут быть скрыты из поля зрения исследователей однородительских маркеров (Y-хромосомы отца и митохондриального ДНК матери), но точно встречающиеся в генофонде конкретного этноса, как бы формируя и представляя обобщенный предковый генофонд в поколениях, здесь обнаруживаются однозначно. После определения структуры собственного аутосомного генофонда, с целью выявления генетических связей дагестанского народа с окружающими нас народами, нами проведен сравнительный анализ с аутосомными генофондами других северокавказских, а также центральноазиатских народов. Результаты также явственно отражают обособленную генетическую историю коренных этносов Дагестана, отличную даже от ближайших соседей, считающихся лингвистически родственной нам группой, – чеченцев и ингушей, не говоря о других народах Кавказа, тем более о народах Центральной Азии. Следует сказать, что из коренных этносов Дагестана лишь ногайцы имеют общие предковые аутосомные компоненты с казахами и узбеками на уровне более 70 %. Удивительно и то, что будучи от единого корня по отцовской генеалогии, чуть ли не 90 % населения Дагестана по аутосомным маркерам демонстрирует очень высокую степень гетерогенности, разнородности по предковым компонентам. Так, одна компонента, встречающаяся во всех этносах, у одних представлена на уровне до 80–90 %, а у других – на уровне 10–20 %. То есть у различных дагестанских этносов доминируют разные предковые компоненты. Справедливости ради следует упомянуть, что на фоне такого разнообразия наблюдается тенденция сходства частот встречаемости разных компонентов внутри себя у лингвистически близких групп: андийской, цезской, лезгинской и т. д. Также обращает на себя внимание тот факт, что ахвахцы, арчибцы, цезы, гунзибцы и гинухцы, выбиваясь из общего среднего фона, имеют в структуре своих аутосомных генофондов контрастно высокие показатели определенных предковых компонент. К сожалению, до опубликования в научном издании мы не можем показать визуальную картинку структуры аутосомных генофондов народов упомянутых выше регионов из-за того, что это приведет к нарушению авторских прав исследователей. Как уже можно догадаться, на фоне однообразия отцовского генофонда описанную выше контрастно разнообразную картину аутосомного генофонда коренных этносов Дагестана может обеспечить другой источник генетического пула этносов – женский генофонд. На картинке показано взаимное расположение этносов Дагестана (генетические расстояния) в системе главных компонент, рассчитанное на основе частот гаплогрупп митохондриального генома, передающегося по женской линии. Материнская линия Материал митохондриальной ДНК коренных этносов Дагестана на этом рисунке в основном четко демонстрирует закономерности их родства как по этно-лингвистическим характеристикам, так и по параметрам, характеризующим структуру отцовского генофонда, которая была нами изучена ранее. Этносы аваро-андо-цезской группы (нумерация 1–12), за исключением андийцев (2) и хваршин (12), образуют большой, но единый кластер. Такой расклад демонстрирует генетическую общность их происхождения и в то же время древность процессов их дивергенции. Напоминаю, разговор тут идет о генах, полученных дагестанцами от своих предков по материнской линии – от пра-пра-пра-… - прамамы. Даргинцы, лакцы и кумыки ожидаемо кластеризуются вместе, но дать объяснение сближению рутулов с лакцами в этом кластере для нас проблематично. Также неожиданным для нас является факт примыкания представителей цезской языковой группы – хваршин (12) к кластеру лезгинской группы этносов – лезгин, табасаранцев, цахурцев и азербайджанцев (15, 16, 17 и 22 соответственно). Кажущаяся асинхронность в кластеризации некоторых этнических групп – возможно, результат искажения визуализации картины генетических расстояний в двумерном пространстве. Думаем, трехмерное изображение ландшафта материнского генофонда коренных этносов Дагестана позволит визуализировать реальную картину взаимного расположения генофондов обследованных этносов. Таблица, представленная нами на международной конференции Европейского общества генетиков человека (ESHG), с демонстрацией частот гаплогрупп, встречающихся в женском генофонде коренных этносов Дагестана, приведена ниже. Сегодня каждому дагестанцу приятно чувствовать, что канули в Лету времена, когда за пределами региона в нем видели абрека, аборигена с одиозной подоплекой, и наступили времена, когда каждый россиянин, от Калининграда до Владивостока, может открыть для себя Дагестан и дагестанцев – с их богатыми культурными традициями, аутентичными адатами, неповторимым природным ландшафтом.

На страницах этого номера журнала «ПРОДЖИ» расскажу о не менее уникальном генетическом ландшафте коренных этносов Дагестана.
Этническая история народов Дагестана в основном базируется на источниках истории, археологии, антропологии, лингвистике, этнографии и т. д. Однако в последние годы достоянием науки стали методы молекулярной генетики, способные реконструировать генетическую историю каждого этноса в глубь на десятки тысячелетий. Наши исследования структур генофондов коренных этнических групп Дагестана продолжаются на протяжении уже 25 лет. Сделано многое, предстоит сделать еще больше!
Наша команда генетиков-исследователей в более 200 горных аулах обследовала порядка восьми тысяч неродственных между собой до четвертого поколения мужчин, представляющих 31 коренной этнос Дагестана. Целью исследования стало определение происхождения каждого обследованного по отцовской и материнской линиям, а также выявление маркеров генов, принадлежность к отцу или матери у которых не идентифицируется, но важны для выяснения роли и места каждого этноса в системе генофондов всего Дагестана, Кавказа, Евразии и мира в целом.
Результаты поражают! В Республике Дагестан, которая составляет лишь 0,29 % территории России, генетическое разнообразие этносов достигает более 20 % разнообразия всего российского населения!
Генетическое расстояние, рассчитанное по генетическим маркерам, передающимся по отцовской линии (Y-хромосома), между отдельно взятыми малочисленными коренными этносами, к примеру, каратинцами, то есть жителями одного аула – Карата, являющимся центром одноименного района, и ахвахцами – жителями нескольких аулов вокруг указанного райцентра, в пять раз больше генетического расстояния между финнами и русскими! При этом каратинцы и ахвахцы относятся к одной языковой подподгруппе – андийской, аваро-андо-цезской подгруппы нахско-дагестанской группы, к тому же, более 90 % обследованных представителей указанных этносов принадлежали к одной и той же генеалогической линии, то есть у них был общий предок по отцу. Как могло так случиться, что родственные по языкам, потомки одного отца стали так далеки в генетическом плане? У специалистов на сей счет однозначное заключение – высокая степень инбредных (родственных) браков.
Сложно в одной статье рассказать обо всех уникальных аспектах генетики коренных этносов Дагестана, остановлюсь лишь на некоторых обобщающих моментах.
Древнейшая история и данные генетики
До сегодняшнего дня источниками древнейшей истории этносов Дагестана выступали археологические материалы, свидетельствовавшие о заселении горного Дагестана людьми современного типа почти сразу же в послеледниковый период – в эпоху мезолита (10–9 тыс. лет назад). Элементы материальной культуры сохранили преемственность и в последующие эпохи – неолита
(VII–VI тыс. до н. э.) и энеолита (V–IV тыс. до н. э.). На основании этого можно сделать вывод, что «население нынешнего нагорья, включая его южную часть, было тогда, по-видимому, единым этносом».
Наши данные анализа ДНК показали, что в структурах мужских генофондов всех коренных этносов, включая малочисленные, встречается с доминирующей частотой генеалогическая линия, обозначенная как гаплогруппа J1.
Возраст жизни наименее древнего общего предка дагестанцев – носителя указанной гаплогруппы, а их в среднем по этносам Дагестана примерно 90 %, – составляет около 20 тысяч лет. Наличие гаплогруппы J1 у всех без исключения коренных этносов, к тому же с самой высокой частотой в мире (по некоторым этносам достигает 100 %), указывает на его субстратный статус и подтверждает версию о единстве происхождения народов Дагестана.
Дальнейший этап развития этнической истории Дагестана археологами назван куро-аракской культурой (III тыс. до н. э.). Широкое географическое ее распространение (Дагестан, часть Северной Осетии, Восточная Чечня, Центральное, Восточное и Южное Закавказье, а также Восточная Анатолия, Северо-Восточный Иран, даже Восточное Средиземноморье, Сирия и Палестина) говорит о широких и сложных контактах наших предков с окружающим миром, но ничего не говорит о самих этносах Дагестана.
Неразрешенная доселе проблема по локализации первичного ареала формирования данной культуры в указанном выше этногеографическом пространстве не позволяет определить направление его распространения, что означает и проблематичность определения направления потока миграции населения.
Рубеж конца эпохи ранней бронзы (III тыс. до н. э.) знаменуется распадом культурного единства Северо-Восточного Кавказа (нахско-дагестанской общности), а эпоха средней бронзы (II тыс. до н. э.) – складыванием здесь новых археологических культур, по мнению археологов, в результате проникновения племен из степей Волго-Донского междуречья. В этой связи следует указать, что наши исследования мужских генофондов нахской группы этносов – чеченцев (из Чечни, Ингушетии и Дагестана – аккинцев) и ингушей – позволили выявить гаплогруппу J2 как субстратную в их генофондах, которая достигает в случае с чеченцами до 60 %, а с ингушами – 87 %.
Хотя гаплогруппы J1 и J2 одного корня – J, но общий предок для этих двух сестринских гаплогрупп жил примерно 22 тысячи лет назад!
Таким образом, данные молекулярной генетики, показывающие наследственность, передающуюся по прямой мужской линии, демонстрируют нахско-дагестанскую генетическую общность как гипотетическую.
Определенная лингвистами языковая общность данной группы, возможно, обусловлена единством женского генофонда, но работу по изучению генофонда, передающегося по прямой женской линии, нами выполнена только лишь для населения Дагестана, поэтому нет возможности провести сравнение с генофондами жителей указанных соседних республик.
Оставили ли след скифы?
Последующие этапы истории этносов Дагестана, по данным исторической науки, характеризуются поэтапными контактами автохтонных племен с различными племенными объединениями и конгломератами, проникающими на территорию их обитания, особенно в Прикаспийскую низменность: киммерийцами, скифами, сарматами, а затем и гуннскими племенами. К этому времени появляются и письменные свидетельства исторических событий, имевших место в ареале обитания наших предков, а также первые упоминания названий племен Кавказа – утии, гелы, леги, гаргары, сильвы, дидуры, олонды, исонды, герры, лупении. Следует указать, каковы же вероятные последствия этих контактов для формирования этносов Дагестана: результаты наших исследований показывают, что в структуре генофондов коренных этносов Дагестана, помимо указанной выше субстратной гаплогруппы J1, имеются также различные субклады гаплогрупп R1b и R1a, достигая вторых и третьих значений по частотам встречаемости. Появление этих маркеров в генофондах наших этносов можно было бы связать с контактами с указанными выше этническими объединениями, но гуманитарная наука, снабжая нас ценной информацией об участниках исторических процессов, остается уязвимой в вопросах определения этнического состава пришлых племенных объединений. И сегодня остаются нерешенными вопросы этнического состава упомянутых выше племенных объединений – киммерийцев, скифов, сарматов, гуннов и пр. Не потому ли сегодня разгораются нешуточные споры между тюркоговорящими и ираноязычными этническими группами вокруг феномена «аланства»? Каждая из этих групп хочет ассоциировать себя с аланами.
Генетический ландшафт народов ДагестанаГуманитарные науки не имеют инструментария, позволяющего также определить долю вклада каждого племени в формирование того или иного этноса. В этом деле может помочь анализ древней ДНК останков из захоронений, типичных для конкретных древних культур. Однако сегодня такие работы остаются эпизодическими. Тем не менее, у скифского образца из Надеждинки (волжские степи под Самарой) определена гаплогруппа R1a1a. Из народов Дагестана данный маркер встречается наиболее часто у даргинцев (23 %), тиндинцев (12 %) и багвалинцев (8 %). Исследование ДНК скелета гуннского периода из Музея естественной истории (г. Будапешт), датированного средней третью V века, показало, что он имел Y-хромосомную гаплогруппу L, или, точнее, Q-L54. Гаплогруппа L в дагестанских популяциях представлена у хваршинов на уровне 12 %, а Q имеется в наибольшей степени у лакцев (8 %), а также кайтагцев и ботлихцев, составляя уровень ниже 3 %. Вопрос о проникновении в генофонды этносов Дагестана второй мажорной субгаплогруппы R1b1a2, встречающейся практически во всех этносах, за исключением локальных изолятов, представленных одной-единственной субстратной гаплогруппой J1 (кубачинцы, азербайджанцы Нижнего Катруха, гунзибцы, дидойцы и генухцы), остается открытым. Однозначно можно сказать лишь, что она не представляет мигрировавшие сюда популяции Волго-Уральского региона, в противоположность тому, как это показано в наших исследованиях генофонда ногайского этноса Дагестана.
Откуда пришли кумыки?
Исходя из того, что в лингвистическом отношении кумыки Дагестана относятся к кыпчакской группе тюркских языков, многие исследователи утверждают о наличии весомого вклада тюркских племен в формирование данного этноса. Расул Магомедович Магомедов – коллеги называли его Патриархом дагестанской исторической науки – один из немногих исследователей, кто отстаивал версию автохтонного генезиса кумыков. Он, признавая их контакты с кипчаками с севера, а с юга с сельджуками, до этого их общение с предшествовавшими древнетюркскими народами (от гуннов до хазар), указывал на роль кипчакского языка на начальном этапе как языка межэтнического общения, а затем и первенствующего в их среде. Расул Магомедов исключал «тюркизацию» кумыков в результате их смешения.
В генофонде кумыков нами выявлены те же генетические маркеры, что и в других этносах Дагестана –
J1, R1b1a2, R1a1a, J2 и т. д., но ни одного носителя гаплогруппы, маркирующей тюркский, монгольский и другие этнографические общности, у них не обнаруживается! Нужно тут заметить, что эти выводы касаются лишь кумыков, проживающих в Буйнакском, Карабудахкентском и Каякентском районах. Северные кумыки, проживающие в обследованных нами селениях Эндирей, Аксай и Костек, имеют более сложную и отличную от южных и центральных кумыков историю генезиса.
Кубачинцы, дидойцы, арчинцы – кто они?
Немало противоречий сохраняется вокруг истории

формирования малочисленных, порой одноаульных этнических групп – кубачинцев, дидойцев, бежтинцев, азербайджанцев Нижнего Катруха, генухцев, а также арчинцев. При рассмотрении в увязке вопроса происхождения кубачинского искусства и самих кубачинцев различными исследователями в разные периоды выдвигались версии французского, итальянского, греческого и пр. их происхождения. По этому вопросу и сегодня продолжается ожесточенная полемика между научными школами Санкт-Петербурга (Кунсткамера), Ростова-на-Дону (ЮНЦ РАН) и Махачкалы (ИИАЭ ДНЦ РАН), но в споре география их генезиса смещена на Восток – иранское, монгольское и автохтонное происхождение. Все эти этнические группы Генетический ландшафт народов ДагестанаДагестана, за исключением арчинцев, объединяет одна уникальная закономерность – все они имеют в структуре своего мужского генофонда одну-единственную, являющуюся субстратной также для всех других коренных этносов Дагестана, гаплогруппу J1 почти на уровне 100 %. Интересно, что именно те этнические группы Дагестана, кто сохранил свой древнейший генетический пласт без контактов с иноплеменными группами на всем пути их существования, обросли легендами. Не надо больше искать своих предков и родственников где-то на стороне. Молекулярная генетика показала, что ваша уникальность сформировалась исключительно внутри общедагестанского генетического ландшафта! Касательно арчинцев: хотя их самосознание склонно ассоциировать себя с аварским этносом, но анализ ДНК представителей этой группы показал, что их генетическое родство в большей степени связано с лезгинской группой. Таким образом, формирование мужского генофонда этносов Дагестана в конечном итоге есть результат дивергенции, распада общей, единой для всех дагестанцев прапопуляции.
У нас имеется также материал анализа этносов Дагестана по двенадцати предковым генетическим компонентам, так называемым аутосомным маркерам генов, обработанным в программе ADMIXTURE. Недостатком анализа таких маркеров является то, что определить, от кого тот или иной аутосомный маркер гена – от отца ли, или от матери – невозможно, а преимуществом является то, что гены, которые могут быть скрыты из поля зрения исследователей однородительских маркеров (Y-хромосомы отца и митохондриального ДНК матери), но точно встречающиеся в генофонде конкретного этноса, как бы формируя и представляя обобщенный предковый генофонд в поколениях, здесь обнаруживаются однозначно. После определения структуры собственного аутосомного генофонда, с целью выявления генетических связей дагестанского народа с окружающими нас народами, нами проведен сравнительный анализ с аутосомными генофондами других северокавказских, а также центральноазиатских народов. Результаты также явственно отражают обособленную генетическую историю коренных этносов Дагестана, отличную даже от ближайших соседей, считающихся лингвистически родственной нам группой, – чеченцев и ингушей, не говоря о других народах Кавказа, тем более о народах Центральной Азии.
Следует сказать, что из коренных этносов Дагестана лишь ногайцы имеют общие предковые аутосомные компоненты с казахами и узбеками на уровне более 70 %. Удивительно и то, что будучи от единого корня по отцовской генеалогии, чуть ли не 90 % населения Дагестана по аутосомным маркерам демонстрирует очень высокую степень гетерогенности, разнородности по предковым компонентам. Так, одна компонента, встречающаяся во всех этносах, у одних представлена на уровне до 80–90 %, а у других – на уровне 10–20 %. То есть у различных дагестанских этносов доминируют разные предковые компоненты.
Справедливости ради следует упомянуть, что на фоне такого разнообразия наблюдается тенденция сходства частот встречаемости разных компонентов внутри себя у лингвистически близких групп: андийской, цезской, лезгинской и т. д. Также обращает на себя внимание тот факт, что ахвахцы, арчибцы, цезы, гунзибцы и гинухцы, выбиваясь из общего среднего фона, имеют в структуре своих аутосомных генофондов контрастно высокие показатели определенных предковых компонент.
К сожалению, до опубликования в научном издании мы не можем показать визуальную картинку структуры аутосомных генофондов народов упомянутых выше регионов из-за того, что это приведет к нарушению авторских прав исследователей.
Как уже можно догадаться, на фоне однообразия отцовского генофонда описанную выше контрастно разнообразную картину аутосомного генофонда коренных этносов Дагестана может обеспечить другой источник генетического пула этносов – женский генофонд. На картинке показано взаимное расположение этносов Дагестана (генетические расстояния) в системе главных компонент, рассчитанное на основе частот гаплогрупп митохондриального генома, передающегося по женской линии.
Материнская линия
Материал митохондриальной ДНК коренных этносов Дагестана на этом рисунке в основном четко демонстрирует закономерности их родства как по этно-лингвистическим характеристикам, так и по параметрам, характеризующим структуру отцовского генофонда, которая была нами изучена ранее. Этносы аваро-андо-цезской группы (нумерация 1–12), за исключением андийцев (2) и хваршин (12), образуют большой, но единый кластер. Такой расклад демонстрирует генетическую общность их происхождения и в то же время древность процессов их дивергенции. Напоминаю, разговор тут идет о генах, полученных дагестанцами от своих предков по материнской линии – от пра-пра-пра-… — прамамы.
Даргинцы, лакцы и кумыки ожидаемо кластеризуются вместе, но дать объяснение сближению рутулов с лакцами в этом кластере для нас проблематично. Также неожиданным для нас является факт примыкания представителей цезской языковой группы – хваршин (12) к кластеру лезгинской группы этносов – лезгин, табасаранцев, цахурцев и азербайджанцев (15, 16, 17 и 22 соответственно).
Кажущаяся асинхронность в кластеризации некоторых этнических групп – возможно, результат искажения визуализации картины генетических расстояний в двумерном пространстве. Думаем, трехмерное изображение ландшафта материнского генофонда коренных этносов Дагестана позволит визуализировать реальную картину взаимного расположения генофондов обследованных этносов.
Таблица, представленная нами на международной конференции Европейского общества генетиков человека (ESHG), с демонстрацией частот гаплогрупп, встречающихся в женском генофонде коренных этносов Дагестана, приведена ниже.

17:27  08.01.24
0
196

Комментариев пока нет, будьте первыми..

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *