Два ярких образа Имам Шамиль в Калуге

Имам Шамиль в 1859 году после окончания Кавказской войны был сослан в Калужскую губернию вместе со своей семьей.

Здесь духовный и политический лидер кавказских народов провел девять лет, называемые историками «калужским периодом» его жизни. Сегодня дом, в котором жил имам, получил статус музея. Жизнь имама Шамиля и его семьи в это время подробно описал Д.П. Богданов в статье «Память о Шамиле в Калуге», которая была написана на основании печатных источников и личных воспоминаний старожилов города Калуги. В сокращенном варианте мы представляем это произведение нашим читателям.
«…Вскоре после взятия русскими войсками штурмом неприступного аула Гуниба сдавшийся в плен гордый имам Кавказа Шамиль, как известно, был отправлен в Петербург, но на пути его в столицу последовало высочайшее повеление о назначении для него с семейством и со свитой местом жительства города Калуги. Город Калуга, где должен был жить престарелый вождь горцев, издавна служил местом почетной ссылки для многих влиятельных особ и исторических лиц. Так, в ней в XVI столетии около семнадцати лет прожил сосланный сюда Иоанном Грозным в качестве военнопленного крымский посол Ян Болдый. В 1599 году в ней жил принц шведский Густав, жених дочери Бориса Годунова. В 1786 году Калуга была местом ссылки для последнего крымского хана Шагин-Гирея и, наконец, в XIX веке Калуга служила местом жительства для султана Букеевской орды.
Шамиль прибыл в Калугу 10-го октября 1859 года… Прибывший знаменитый пленник вместе с сопровождавшими его лицами на первых порах, впредь до ремонта и отделки специально нанятого для Шамиля, его семьи и свиты каменного дома-особняка, был помещен в «С.-Петербургской гостинице «Coulon». По воспоминаниям местных старожил, гостиница «Coulon» в первые дни приезда Шамиля в Калугу буквально осаждалась сотнями любопытных, желавших увидеть интересных гостей. Целые толпы народа ежедневно разгуливали под окнами гостиницы, терпеливо дожидаясь, когда в окне мелькнет суровая, полная непреклонной воли и энергии фигура престарелого Шамиля, который, в свою очередь, с не меньшим любопытством разглядывал столпившуюся публику.
…Первые дни своей жизни в Калуге Шамиль посвятил детальному и всестороннему изучению города. Одетый в свой национальный кавказский костюм, вместе со своим сыном Кази-Магометом и в сопровождении приставленного к нему полковника Богуславского и переводчика, он знакомился с Калугой: проезжал по улицам, гулял по загородному и городскому садам… Первое время, живя в Калуге, Шамиль не скучал: он охотно посещал всевозможные публичные увеселения, часто ходил на городской бульвар, где, смешиваясь с гуляющей публикой, расспрашивал через переводчика у находившегося при нем почти безотлучно полковника Богуславского про заинтересовавших его чем-либо тех или других жителей города; посещал театр, абонируя ложу, но театр сам по себе интересовал его очень мало; причиной этого было то обстоятельство, что Шамиль, не зная русского языка, не понимал, что делалось на сцене… С гораздо большей охотой и удовольствием Шамиль посещал цирк, когда последний приезжал в Калугу. Здесь почти все было понятно Шамилю, и он с искренним удовольствием следил за тем или другим ловким номером цирковой программы…
Калужане радушно и приветливо принимали Шамиля, стараясь по мере возможности смягчить его чувство одиночества и тоску по семье и родине. Мало-помалу завязавшиеся, благодаря любезному участию губернатора, знакомства с калужским обществом составили для Шамиля довольно обширный кружок знакомых, среди которых Шамиль мог порой, не скучая, проводить часы своего пленения в Калуге.
Вскоре дом, предназначенный для Шамиля, был отделан и исправлен согласно его указаниям, и он перебрался туда, ожидая приезда своей многочисленной семьи. Новая квартира Шамиля представляла большой трехэтажный каменный дом-особняк с целым рядом надворных построек, флигелем и большим тенистым садом…
…Шамиля особенно удивляло и поражало то обстоятельство, что, отправляясь в плен в центр России, он воображал свое будущее очень печальным и тяжелым. Вместо же всего этого он встретил к себе участие и ласку и самое лучшее отношение русского правительства. Мысль, что семья его будет жить в довольстве и в такой обстановке, которой она никогда не видела на Кавказе, очень утешала его и давала повод неоднократно высказывать это впоследствии многим из своих знакомых калужан, с которыми он сумел сойтись более близко… Держал себя Шамиль в гостях очень сдержанно, с большим достоинством, мало принимая участия в общем разговоре… Шамиль очень любил заниматься с детьми, всячески их ласкал, удовлетворял их любопытство относительно своего восточного костюма, дарил им мелкие безделушки и охотно проводил в их среде целые часы. Иногда имам в сопровождении своей свиты знакомился с общественными и учебными заведениями города Калуги. В памяти калужан сохранился рассказ, как однажды Шамиль, посещая губернскую мужскую гимназию, был приглашен ее директором на урок физики, проходящий в физическом кабинете, в котором в то время, помимо учебных пособий по физике, находились различные коллекции по естествоведению. Шамиль изъявил желание пойти и, очутившись в физическом кабинете, был очень сильно поражен коллекциями рыб и чучелами животных…
Шамиль также охотно посещал многие благотворительные заведения, больницы, богадельни, приюты, расспрашивал о постановке дела, хвалил благотворителей, приводя по этому случаю целые цитаты из Корана… Посещая больницы, Шамилю приходилось иногда сталкиваться с нашими ранеными солдатами, участниками Кавказской войны. Он всегда в таких случаях считал своим долгом подойти к ним и узнать через переводчика, где и когда получены ими раны и в каких делах им приходилось участвовать. Если спрошенный солдат, передавая свои впечатления о войне, хвалил храбрость и настойчивость горцев, Шамиль с нескрываемым чувством радовался и обыкновенно давал при прощании солдату какую-нибудь мелкую монету…
Посещая балы, танцевальные вечера и концерты, Шамиль обыкновенно сосредоточенно и молча наблюдал и лишь изредка обращался через переводчика к тем или другим присутствующим знакомым. Особенно, как рассказывают калужские старожилы, Шамиль любил посещать концерты с музыкальными отделениями. Музыка, видимо, производила на его душу сильное впечатление. По крайней мере, по рассказам современников, в некоторых домах, где приходилось бывать Шамилю, гостеприимные хозяева, желая развлечь пленника, предлагали ему обыкновенно послушать игру на рояле. Шамиль всегда охотно соглашался и слушал музыку с большим удовольствием… Рассказывают, что его очень сильно поражала чрезмерная откровенность дамских бальных туалетов. И он, не скрывая своего негодования к обычаям «неправоверных», говорил об этом со своими приближенными. Однажды на балу, дававшемся калужскими дворянами по случаю дворянских выборов, присутствовавший на нем Шамиль, возмутясь декольтированными костюмами танцующих дам, обратился к своему переводчику Мустафе с просьбой узнать, не замерзают ли они в таких костюмах…
Устроив себе уединенную комнату в отведенном для него помещении, Шамиль любил по целым часам просиживать над чтением стихов Корана и других арабских книг и рукописей, которые доставлялись ему из Петербурга русским правительством. Кроме этих книг, получаемых Шамилем из столицы, у него была довольно порядочная библиотека собственных книг, привезенных с Кавказа. Книги эти были преимущественно религиозного содержания, что накладывало на Шамиля, как правоверного мусульманина, особые обязанности по сохранению их. Он воздерживался давать их для чтения христианам и содержал их, обертывая в чистые полотняные материи, чтобы пыль и нечистота не могли их касаться.
В своем уединенном кабинете Шамиль иногда даже принимал навещавших его наиболее близких знакомых, с которыми любил поговорить на религиозные темы, расспрашивал их про христианские обряды, интересовался православным богослужением, высказывая удивление по поводу крестных ходов, где люди молятся стоя, на ходу. Как духовное лицо, Шамиль всегда с удовольствием исполнял всевозможного рода духовные требы тех немногих мусульман, которые жили в Калуге. Пользуясь огромным авторитетом среди мусульманского мира Кавказа, Шамиль и в плену, живя в Калуге, продолжал оставаться для пленных горцев, поселившихся в различных городах России, тем же светочем магометанской религии, умевшим мудрее других толковать ее учение.
Его сын Шафи-Магомет и зятья Абдурагим и Абдурахман скоро поняли прелести европейской жизни и, позабыв Коран, начали вести довольно веселый образ жизни, далеко не соответствующий строгим правилам магометанства. Бильярд, карты, вино, табак, ухаживания за женщинами – все это постепенно вошло в обиход жизни этих молодых людей, желавших веселиться, не считаясь с запретами Пророка… Сначала Шамиль пробовал уговаривать их, но, когда это не действовало, он стал им выдавать на карманные расходы очень мало денег… Они очень скоро выучились говорить по-русски и имели в Калуге очень много друзей, искренне их любивших за веселый, открытый нрав.
Жены Шамиля и его дочери жили уединенной гаремной жизнью, избегая показываться, хотя бы даже в покрывалах, скрывающих их лица от взоров любопытных. Но женское любопытство, очевидно, было все-таки так велико, что часто можно было видеть в верхнем этаже дома, где жил Шамиль, целый ряд женских голов в восточных костюмах, наблюдавших уличную жизнь города Калуги. Весной и летом жены и дочери Шамиля обыкновенно проводили время в тенистом саду, прилегающем к дому, в котором жил Шамиль…
Так в общих чертах складывалась жизнь вождя Кавказской войны… И если первое время его это еще занимало своей новизной, не позволяло скучать, то, когда он прожил в Калуге несколько лет, вся эта жизнь, где ему приходилось играть чисто пассивную роль, очень ему надоела. Отсюда и явились постоянные его просьбы к русскому правительству о предоставлении ему нового местожительства. Разрешение на это русским правительством было дано, и Шамиль, узнав об этом, был очень рад. Недалеко от города Калуги, в прекрасной сухой живописной местности, в благоустроенном имении была снята хорошая просторная дача… Переселение на дачу было обставлено некоторыми интересными подробностями. Перед отъездом Шамиль и его семья долго по мусульманскому обычаю выбирали благополучный день, когда можно было бы совершить переезд, а затем, когда этот день наконец был выбран, то, согласно восточному поверью, для успешности начинания мужчины побрили себе головы, а женщины выщипали себе часть волос и остригли ногти. Все это было завязано в тряпку и брошено в реку. Самый переезд на дачу совершился ночью, причем женщины ехали в закрытых каретах, чтобы никто из русских не мог видеть их лиц…
Получая 15 тысяч рублей и имея готовую квартиру, Шамиль, безусловно, мог жить в Калуге более чем прилично… Суммы, отпускаемой русским правительством на содержание Шамиля и его семьи, хватало всегда с излишком, так что в конце каждого месяца получалось известное количество денег, которое шло в счет сбережений, но затем, неизвестно под влиянием кого, Шамиль упразднил должность казначея и на ведение хозяйственных расходов предоставил право своей жене Заидат, которая уже не вела подробных отчетов, а, жалуясь постоянно на большие расходы и безденежье, ловко пользовалась своим положением и делала личные сбережения или же покупала ценные вещи: жемчуг, брильянты и другие предметы роскоши.
Вследствие этого Шамиль, с одной стороны – под видом желания удержать Абдурахмана и Абдурагима от веселой европейской жизни и общения с неверными, а с другой стороны – под влиянием постоянных жалоб Заидат на безденежье, давал своим родственникам очень мало денег на карманные расходы, что и вызывало постоянные ссоры и неприятности в семье имама…
В 1866 году, 26-го августа, в дворянском собрании, в присутствии представителей калужской губернской администрации и множества публики Шамилем была принесена торжественная присяга на верность и подданство государю императору, а 25-го ноября 1868 года Шамиль оставил Калугу и поселился с семьей в Киеве. Заветной мечте престарелого имама поехать в Мекку, чтобы поклониться мусульманским святыням, суждено было исполниться под конец его жизни. Выехал он из России туда в 1870 году и уже больше назад не возвращался, так как умер в Mедине в 1871 году».

Д. П. Богданов.
Текст воспроизведен по изданию: Память о Шамиле в Калуге
// Исторический вестник, № 9. 1913
© текст – Богданов Д. П. 1913
© сетевая версия – Трофимов С. 2008
© OCR – Трофимов С. 2008