Цветок Кавказа
Одной из красавиц XIX века, прославившейся в России своим очарованием, была прозванная «Цветком Кавказа» дочь последнего Елисуйского султана Даниял-бека, супруга второго сына имама Шамиля Кази-Магомеда – Каримат.
Имя Каримат с арабского языка переводится как «небесная красавица». И действительно, она была необыкновенна, о ее красоте слагали песни.
Внешность невестки Шамиля американка Лесли Бланш описывала так: «Высока, стройна, с тонкой, но очень грациозной талией; у нее карие глаза, небольшой, прямой, острый нос, прекрасно обрисованный рот и превосходные зубы; ко всему этому присоединяются еще густые и длинные черные волосы, черные брови и длинные ресницы, очень маленькие руки, белые, нежные с тонкими пальцами и округленными, загнутыми вниз ногтями; наконец, величавая гордость составляет общий характер ее наружности». «Из всего семейства Шамиля, – вспоминала мадемуазель Дрансэ, француженка на службе у княгинь Орбелиани, – Керимат постоянно отличалась щеголеватостью своих нарядов и весьма милым и приятным обращением, приличным светской, образованной даме». Парижанка называла ее не иначе как «восхитительная Керимат». Может оказаться, что красота и очарование достались Каримат по наследству. Ведь, по некоторым данным, она была внучкой известной в Дагестане красавицы Нохбике, которую плененный ее красотой Хаджи-Мурат выкрал из собственного дома.
Каримат происходила из очень знатного рода, в ее жилах текла кровь самых знатных семей Южного Дагестана. Ее отец, Даниял-бек, бывший генерал-майором на службе у России, дал своей дочери в Тифлисе блестящее образование. Она умела читать и писать, говорила на нескольких языках и, по свидетельству современников, была очень кокетлива. Елисуйский султан перешел на сторону имама Шамиля в июне 1844 года и в течение шестнадцати лет был его первым наибом. Вскоре после того как в 1851 году Даниял-бек выдал свою Каримат замуж за Кази-Магомеда, он стал ближайшим сподвижником Шамиля. В последний момент борьбы Елисуйский султан, однако, снова перешел на сторону русских, сдав им укрепленный аул Ириб.
Выданная замуж за Кази-Магомеда Каримат чувствовала себя заложницей политики своего отца. Так, пристав при Шамиле в ссылке штабс-капитан Руновский в свой дневник, представляемый им ежемесячно дежурному генералу главного штаба Его Императорского Величества, внес заметку о том, что Шамиль, обвиняя Данял-бека и его дочь Каримат в передаче русским истинного положения гарнизона Гуниба во время осады последнего князем Барятинским, питает к ним чувство мести.
Шамиль, действительно считающий Даниял-бека своим злейшим врагом, с полною откровенностью выражался, что «…он при встрече не остановился бы его убить; что Даниель-бек завладел всеми его богатствами, и дочь его Каримат помогала ему во всех действиях».
Когда семью имама выслали в Калугу, Каримат благодаря стараниям родственников удалось под предлогом болезни временно остаться на Кавказе у своего отца. Однако с Даниял-бека была взята подписка в том, что он «по выздоровлении своей дочери будет содействовать соединению ее с мужем», которому главнокомандующий кавказскою армией князь Барятинский тогда же дал разрешение весной вновь приехать на Кавказ за женой. Булач Гаджиев приводит письмо Каримат к генералу Барятинскому: «Отец мой, Даниял-бек, обязался подпискою отдать меня сыну Шамиля, Кази-Магомеду, как жену последнего. Не смею и не думаю прекословить священной для меня воле отца моего и правительства, но не могу не высказать пред вами, сиятельнейший князь, тех обстоятельств, которые сопровождали брак мой с Кази-Магомедом, и чувств, терзающих меня при одной мысли ехать с мужем моим в Калугу. Несчастные обстоятельства вынудили отца моего оставить в 1844 году свои владения и удалиться в горы. Шамиль принял его довольно ласково. Я в то время была дитя, и Шамиль, желая более связать с собою отца моего, на которого он много рассчитывал, предложил отцу моему выдать меня за сына его, теперешнего мужа моего, Кази-Магомеда… Несчастный брак мой был заключен, и я вскоре поняла, что под предлогом жены для своего сына Шамиль взял меня в свой дом как заложницу или аманатку…».
Однако опасения Каримат были беспочвенны. Кази-Магомед прибыл из Калуги за ней в Темир-Хан-Шуру 5 мая 1860 года, куда она была к нему доставлена, и принял свою жену с «непритворным восторгом». Кази-Магомед обещал быть заступником за жену и изъявил даже желание жить отдельно от отца. Подтверждением тому, что, Шамиль не питал к своей невестке неприязни, может послужить и письмо калужского губернатора Арцимовича военному министру Сухозанету: «Милостивый государь, Николай Онуфриевич. В дополнение к письму моему от 17-го минувшего августа, за № 4615, долгом считаю довести до сведения вашего высокопревосходительства, что, по совершенном выздоровлении Шамиля, я имел с ним откровенный разговор, изложив ему предварительно заботу вашу об устранении всех поводов к несогласиям в его семейном кругу. На это Шамиль с полною откровенностью объявил мне, что во время болезни, считая себя близким к смерти, он простил всех своих врагов и совершенно примирился с Даниель-беком и его дочерью, и что засим не желает уже отдельного жительства Керимет и ее мужа, а просит поместить их во флигеле, занимавшемся приставом Руновским. На предъявленное же мною опасение насчет возможных неприятностей Керимет со стороны семейных Шамиля он ответил мне, что, если он сам уже примирился с Даниель-беком и простил его дочь, то никто из членов его семейства не будет беспокоить Керимет». И еще отрывок из его письма: «…Между тем, к вечеру приехал Кази-Магомет с женою, и так как в приготовленном для него флигеле, где прежде жил капитан Руновский, полы были недавно окрашены, то Шамиль, по собственному внушению, принял сына с женой в занимаемый им дом».
К сожалению, калужский климат оказался вреден для неокрепшего здоровья красавицы. Фазил Дашлай приводит письмо имама Шамиля к военному министру Дмитрию Милютину: «Великому Министру, главе Военно-судебных дел Милютину. Да возвеличится его почет! Врач говорит, что нужно отправить на Кавказ жену Гази Мухаммада, Керимат, для перемены климата… По шариату нельзя отправить женщину на чужбину без мужа, брата, отца или без кого-нибудь из родственников. Но кроме мужа некому сейчас ехать с ней. Поэтому хотим отправить с ней мужа на Кавказ до ее выздоровления…».
Однако просьба имама осталась без ответа. Власти боялись отпустить Кази-Магомеда на Кавказ из политических соображений, так как ходили слухи, что заговорщики приглашают Кази-Магомеда принять на себя звание имама и обещают восстание. И хотя сын Шамиля отказался от приглашения, оставались опасения, что мятежники захватят его силой во время пути.
Несмотря на серьезные усилия известнейших врачей царской России, 4 мая 1862 года в возрасте двадцати шести лет Каримат скончалась в Калуге. Перед смертью она просила похоронить ее в Закаталах, где родилась и выросла. Ее смерть сильно расстроила императора Александра II. По его распоряжению, тело красавицы было со всех сторон обставлено знаками звезды и полумесяца, помещено в специальный саркофаг и отправлено в Нуху, где проводил ссыльную жизнь ее отец Даниял-бек. Там при его участии Каримат была похоронена.