Неизвестный Кубачи: две стороны одной монеты

Как фальшивомонетчики вошли в дагестанскую историю и какие еще тайны хранит старинный аул.

Заказала-таки себе монисто у кубачинских мастеров. Теперь сижу, жду. Сказала, чтоб обязательно со старинными монетами. И чтоб влюбляться мне в него снова и снова. С монетами, как выяснилось в разговоре с доктором исторических наук Амирбеком Магомедовым, не все так просто. Любопытная история. Забегая вперед, поясню: наши предки – искусные фальшивомонетчики, и не факт, что монеты с прабабушкиного платья – не их рук дело. Мы обратились к специалистам, чтобы получить совет, как распознать «лжеца».
С появлением металлических денег начали появляться и фальшивомонетчики. Настоящие чеканщики, работающие на российских монетных дворах, после выпуска заказанного количества монет всегда уничтожали свои штемпеля, а «рецепт» их изготовления считался государственным секретом. А в Дагестане официального монетного двора никогда не было. Но были «ремесленники».
– Ранние письменные сведения о кубачинских имитаторах относятся к началу ХVIII века. Они касаются традиций кубачинских мастеров по изготовлению поддельных монет. Во все эпохи такие занятия запрещались государством. Нарушителей строго карали. Но так как ни один правитель Дагестана после ХIII в. не имел своего монетного двора, не было в Дагестане и таких законов.
Можно предположить, что заказчиками поддельных монет часто выступали те или иные правители, заинтересованные в закупках различных товаров в русских, закавказских торговых центрах (Кизляр, Шемаха, Нуха и др.) Этим, видимо, объясняется и возникновение кубачинского, так сказать, «монетного двора». Уже в сведениях
И. Г. Гербера, относящихся к первой трети ХVIII в., подделка серебряных монет упоминается как вполне сложившийся вид кубачинского мастерства. При этом такие монеты, по словам автора, «везде берут», и их трудно отличить от подлинных, т. к. «имеют надлежащий свой вес серебра». Даже на таможне не могли разоблачить тонкую работу, распознать их удавалось только редким специалистам. Как свидетельствует архивный документ 1744 г., некий поручик Шапкин, докладывая в Кизлярскую гражданскую канцелярию об отбраковке иностранных монет, поступивших в качестве таможенной платы, писал, что среди них выявлено и «кубачинских 4 руб.». Указание, что это «кубачинские рубли», свидетельствует об известности и широком хождении такой «валюты». Интересно и то, что эти монеты содержали больше серебра, нежели царские оригиналы.
В исторических источниках есть сведения, что такое «ремесло» распространялось и в других районах, но более в поздний период. Так, во времена Кавказской войны, как пишет профессор В. Г. Гаджиев, до Шамиля дошли слухи, что мюрид Гижуляу, входивший «в почетную его стражу», в свободное время занимался изготовлением фальшивых монет.
Шамиль распорядился конфисковать фальшивые деньги. Мастера лишил звания и отослал в с. Чох, откуда тот был родом. Подделкой серебряных и золотых монет промышляли также мастера Даудиле, Талха, Аби-Хассан, Гази-Чулла. Одни чеканили российские полуимпериалы, голландские червонцы, серебряные рубли, другие – мелкую серебряную монету. Вместо золота использовали «зеленую медь» (латунь), а вместо серебра – олово. А для придания пущей убедительности первые – золотили, вторые – серебрили. «Такие промыслы процветали, и в середине XIX в. кубачинский «монетный двор» был не единственным», – рассказывает главный научный сотрудник ИЯЛИ ДНЦ РАН Амирбек Магомедов.
С окончательным присоединением Дагестана к России – все меньше свидетельств подобной деятельности кубачинцев. Но Д. Н. Анучин, побывавший в селе в 1882 г., лично видел фальшивые монеты, изготовленные местными умельцами. Одна из последних страниц такого «ремесла» хранится в Центральном госархиве Дагестана – судебное дело конца XIX в. над кубачинцем Алтунчи Магомед-оглы. К делу прилагались и штампы для чеканки, найденные «в печной трубе». Суд приговорил мастера на восемь лет каторги. При обжаловании в Тифлисскую судебную палату срок был снижен до пяти лет. По полевым материалам известно, что кубачинец не вернулся с каторги. О нем идет речь и в работе Р. Алиханова, в которой говорится о мастере Али (Мюллаев), который чеканил турецкие и иранские монеты, за что был арестован царскими властями.
Промысел сохранялся и в 1918–1920 гг. В этот период прибегали к дешевому металлу (мельхиор), а монетную штамповку стали заменять упрощенной техникой – литьем. Кубачинцы называли монеты по имени одного из мастеров – юнускъуруш («рубли Юнуса»). Такие экземпляры украшали женские наряды. Из них делали пояса, подвесные украшения. Позже чистые серебряные монеты с одежд переплавляли для изготовления браслетов, серег, колец.
Ученый рассказывает, что есть все же способ самостоятельно разобраться в их подлинности. Итак: поддельные «серебряные» монеты нетрудно было отличить по весу. Мельхиор легче серебра, подделки примерно на 20 % легче. Кроме того, литейщики не могли повторить надписи на ребре монеты, где обычно указывалась масса чистого металла.
Оказывается, в советское время с заменой традиционного костюма на городские фасоны промысел по имитации серебряных монет прекратился.
– Да и серебро резко упало в цене, – Амирбек Магомедов продолжает раскрывать исторические факты. – Но, по отрывочным сведениям, нам удалось выяснить, что отдельные кубачинские мастера, работавшие в 1960–1980 гг. в городах Азербайджана, научились создавать золотые монеты дореволюционного времени (царские червонцы, империалы). Это было выгодно. Цены на такие изделия значительно превышали стоимость золота – материала, потраченного на их изготовление. Главное – был хороший спрос, так как в то время разбогатевшие люди вкладывали свое состояние именно в золотые изделия и монеты.