Музыка – машина времени

О коллекционере пластинок, меломане Георгии Трунове я узнала из просторов всезнающего Интернета. Узнала и сразу решила: надо напроситься на интервью в гости. Авось удастся услышать что-нибудь редкое и необычное. Признаться, когда искала заветную квартиру по заснеженным улицам города, представляла себе винтажную студию с патефоном и настенные полки, переполненные цветными обложками виниловых пластинок.
Хотела бы я сказать, что то, что я увидела, меня удивило, но это были иные чувства. Усевшись по приглашению на диванчик, я стала нескромно разглядывать все вокруг: над диваном – предметы дагестанской утвари, рядом как будто новенький магнитофон Sharp, напротив, словно вместо телевизора (его здесь, кстати, нет), – проигрыватель, усилитель, колонки… «А где пластинки?» А пластинки на полу! Несколько рядов: здесь их тысяча, а может быть, больше, ожидают нового стеллажа.
Я как человек, у которого отношения с музыкой не заходили дальше «нравится – не нравится», в попытке понять, с чего же тут начинать, спрашиваю: «А какая из них самая старая?» Георгий находит объект моего интереса, показывает, а потом бросает неожиданное для меня заявление: «Но это все ерунда..!» Как?!
Здесь, среди тысяч пластинок, которые в свое время издавались миллионными тиражами, есть несколько особенно важных и ценных. Важных (теоретически) не только для Георгия, но для всего дагестанского народа. Это пластинки дагестанских композиторов, исполнителей. И если я пришла рассказать о Георгии и его «экзотичном» увлечении, то он настаивает: сегодня они – главные герои.
«Когда-то их издавали, но очень маленьким тиражом. В магазинах их покупали редко, часто уценяли до копеек. Многие из них уже утрачены или испорчены, а некоторые остались. Это очень редкие экземпляры, найти которые – невероятная удача. Почему именно дагестанские? Я дагестанец, я люблю свою родину, и, соответственно, мне интересна ее культура», – объясняет Георгий.
Почему вся остальная многочисленная часть коллекции названа ее хозяином ерундой, объясняется просто: «Коллекционеры, которые собирали иностранные пластинки, были всегда. Их ведь трудно было достать, и стоили они дорого: цена за новую фирменную пластинку на черном рынке – от
60 рублей – ползарплаты. Сейчас это увлечение переживает второе рождение. Возможно, коллекционированием занялись люди, которые в молодости увлекались музыкой, и это для них ностальгия. Есть среди них и коллекционеры, которые собирают пластинки, но сама музыка их мало волнует. Вот, например, показывали передачу про одного коллекционера-битломана (поклонник группы The Beatles), у которого одной пластинки по несколько изданий. Спрашивается: для чего? Я собираю пластинки по принципу: нравится – не нравится, только для прослушивания. Но когда дело касается дагестанских пластинок, я становлюсь настоящим коллекционером».
Самая старая из дагестанской коллекции Георгия – музыка Мурада Кажлаева. Насколько старая? Ее даже невозможно прослушать на электрофоне, нужен патефон. А сделана она не из винила, как остальные, а из шеллака. Другая, одна из самых ценных, тоже подписана знаменитым именем М. Кажлаева. Его, кстати, в этой мини-коллекции много. Но эта пластинка 1965 года, на которой записан вокально-инструментальной ансамбль «Гуниб», по-своему особенна.
«Ансамбль когда-то создал Мурад Кажлаев. На этой пластинке впервые в качестве обозначения музыкального коллектива используется термин «вокально-инструментальный ансамбль». Это установлено абсолютно точно. Я ее купил за границей, в Литве, и стоила она бешеных денег. Вряд ли мы найдем эти пластинки в Дагестане: здесь это забыто и мало кому нужно. В свое время она была уценена до 50 копеек, ее никто не покупал. Музыканты уехали в Азербайджан и основали там ансамбль «Гайя».
После небольшого экскурса комната наполняется голосами солистов тогда еще ансамбля «Гуниб», и звучат несравненные кажлаевские звуки. Несмотря на то, что композитор дагестанский, это все-таки джаз. Говоря об исконно дагестанских мотивах, Георгий включает исполнителя музыки на пандуре Рамазана Магомедова. «Он заслуженный артист ДАССР. Мне рассказывали, что его называли «Паганини пандура». Однажды на каком-то конкурсе у него лопнула струна, и он доиграл партию на одной струне. Все это видели, и ему очень долго аплодировали стоя.
А вот еще одна пластинка, я нашел ее в руинах старого сарая. Боюсь, что я ее единственный обладатель. Хотя не боюсь, а горжусь. Это Ширвани Чалаев. Пластинки нет ни в одном каталоге, она в плачевном состоянии, но она играет. И я даже боюсь предположить, сколько она стоит!»
Среди коллекции много и Расула Гамзатова, он уже тогда был звездой и часто издавался. Это главы из книги «Мой Дагестан», пластинка с песнями на стихи поэта. На одной из них – единственная запись на виниле Муи Гасановой. Рядом – Касум Магомедов, здесь же музыка азербайджанских мугамов. Напоследок Георгий оставляет самую ценную для него пластинку. Это дуэт Ширвани Чалаева и его супруги. «Я долго переписывался и торговался с владельцем этой пластинки, очень хотел, чтобы она была у меня, а он не продавал. Тоже был ценитель. Стоила она дорого, но это не имело значения. Я его уверял, что эта пластинка должна вернуться на родину – в Дагестан. Видимо, этот аргумент и стал решающим. Ширвани Чалаев здесь поет вместе со своей женой – уникальная вещь, очень серьезная часть дагестанской культуры. Наверное, такая пластинка есть у меня одного, больше ее нет. Я очень горжусь тем, что у меня хранятся пластинки Ширвани Чалаева».
Мне, как человеку, который дико обрадовался возможности пообщаться с коллекционером и даже прикоснуться к его сокровищнице, казалось: квартира Георгия – почти любительский клуб или своеобразный салон. На самом же деле на вопрос, часто ли приходят гости, чтобы именно послушать музыку, Георгий отвечает: «Никто не приходит. Мы, кажется, последние динозавры. Все мои друзья, с которыми в 70–80-е вместе увлекались музыкой, уже отошли от этого. Любители, конечно, в городе есть, и мне бы хотелось, чтобы мы собирались, слушали, обсуждали, но проблема, наверное, в том, что у нас люди стесняются. Считают, что в 40–50 лет этим заниматься несерьезно. Раньше у нас была культура меломании. Устраивались тусовки, где люди обменивались своими пластинками, могли что-то приобрести или продать: это называли биржей. А сейчас кому об этом не припомнишь, отвечают: «А какой с этого толк?» Любимая фраза-мотиватор наших людей. Вот мне один товарищ говорит: «Зачем тебе это надо? Открой одну лавку по продаже шаурмы и зарабатывай».
Воспоминания о прошлом редко обходятся парой фраз, да и мне интересно послушать, чем жила Махачкала несколько десятилетий назад.
«Раньше, во времена моей молодости, было принято чем-то увлекаться. Человек, который ничем не интересовался, считался странным. Часто предметом обожания была музыка, как правило, западная. Когда я попал в 17 лет в Москву, я удивился, что там братья-меломаны относятся к этому как к выпуску пара: они собирались в «банды», ходили по улицам в куртках с надписями AC/DC, Heavy Metal и т. д., что-то кричали, писали на стенах… У нас же движение носило более скромный характер, но в то же время более интеллектуальный. Кроме того, во всех городах на эту самую биржу милиция устраивала гонения. У нас такого не было никогда. Лично моя любовь к музыке началась с «Машины времени» на кассете. Ко мне пришел приятель Мишка Детина, который увлекался тогда итальянской эстрадой. Он купил какую-то кассету и пришел ко мне с просьбой записать на нее итальянское, но предупредил, что на кассете уже есть какая-то запись. Смотрю, на бумажке написано: «Машина времени». Я никогда о них не слышал, решил поставить. И «улетел»! Так этот мой приятель, увидев мои горящие глаза, перепродал мне ее дороже, чем купил сам. За 30 рублей! Для 14-летнего мальчишки это была приличная сумма».
На вопрос о любимых на сегодняшний день пластинках, которые чаще всего звучат в гостиной Труновых, Георгий отвечает философски: «С возрастом все это меняется. В разные годы я слушал разную музыку. А теперь хочется чего-то серьезного: я слушаю джаз, классическую музыку (больше нашу). Никогда не думал в юности, что буду это слушать. Ко многим вещам меня приобщила супруга Мадина, которая является большой поклонницей дагестанской культуры. Я вообще считаю, что до знакомства с ней слушал ерунду».
Мадина разделяет увлечение мужа, с улыбкой говорит: «Втянулась!» Вместе Труновы создали и уже больше года ведут некоммерческий интернет-проект «Дагестанские меломаны», где пишут о музыке, ее любителях и для ее любителей. Никаких грантов, премий и прочего государственного признания Труновым не нужно. Если их общее дело кому-то интересно – цель достигнута.