Майор Пржецлавский об аварцах

Павел-Платон Гилярович Пржецлавский был военным, который во время своей службы на Кавказе занимался изучением быта и нравов дагестанцев. Свои наблюдения он отразил в статье «Дагестан, его нравы и обычаи», опубликованной в «Вестнике Европы» в 1867 году. Выдержки из этой статьи мы представляем
вниманию читателей «Проджи».

…В своих наблюдениях за нравами и обычаями жителей Дагестана, я ограничусь одним средним Дагестаном – местностью, с которою мне был случай близко познакомиться, когда я занимал там административную должность, по военному управлению краем.
В состав среднего Дагестана, составляющего отдел Дагестанской области, входят округи: Кази-Кумухский, Гунибский, Аварский и Андийский.
Кази-Кумухский округ разделяется на три наибства, или участка: Мукаркское, Дуфаратское и Аштикумгайское. Окружное управление состоит в селении Кумухе.
Гунибский округ – восемь наибств: Тлейсерухское, Тилитлинское, Гидатлинское, Согратлинское, Куядинское, Унцукульское, Араканское и Чохское. Управление военного начальника среднего Дагестана и Гунибского округа основано в урочище Гунибе, превратившемся ныне в городок с укреплением.
Аварский округ делится на три наибства: Хунзахское, Цатанихское и Каратинское. Окружное управление находится в сел. Хунзахе, прежней резиденции аварских ханов.
Андийский округ – шесть наибств: Андийское, Гумбетовское, Тех-Нуцалское, Чамаляло-Ункратльское, Тиндальское и Хваршинское. Окружное управление находится в сел. Ботлихе, близ укр. Преображенского (Аджаба-кала), известного своим дурным климатом и, впоследствии, упраздненного.
Общая цифра народонаселения в среднем Дагестане, по приблизительным сведениям 1865-го года, простирается до 175 000 душ обоего пола, в 370 селениях.
… Вообще все селения в Дагестане построены тесно, большею частью на возвышенных местах, или на отлогостях гор, имея вид амфитеатра. У каждого более зажиточного поселянина есть особый хутор (махи), в котором он зимою содержит рогатый скот, заготовляя для него, в свое время, корм. Хутора эти обыкновенно располагаются по ущельям вблизи речек, родников и покосов – некоторые из них построены с таким комфортом, что, для летнего пребывания хозяев, есть особая комната, внутри которой резервуар наполняется холодною, как лед, родниковою проточною водою. Половина комнаты, взамен стульев и кроватей, занята широким, из камней, диваном. Комната эта служит единственным и приятным убежищем от палящих лучей летнего солнца.
…Гунибская гора, окаймленная неприступными пропастями и построенными Шамилем каменными оборонительными стенами, на верхнем плато которой разыгралась последняя драма падения имама, имеет волнистую поверхность, в окружности до 20 верст, и пространство подошвы до 50 верст, – вышина же над уровнем моря 7 890 футов. На первом уступе подъема на Гуниб, с юго-восточной стороны, огибаемой рекою Кара-Койсу, от Когорских высот и равнины Гудул-Майдан, был хутор, называемый Хубитль; с этого пункта действовала артиллерия Шамиля по осаждающим и штурмующим колоннам войск наших. Артиллерия состояла в ведении чохского жителя Енкоу-Гаджи (глухого Гаджи), родственника Шамиля. Семидесятилетний старец этот, во время службы моей на Гунибе, часто посещая любимую гору, с грустным чувством смотрел на прежнее свое жилище – хутор, на месте которого в настоящее время воздвигнуты капитальные здания, принадлежащие к вновь устроенному укреплению Гуниб.
…На самой возвышенности Гуниба, в ложбине, близ речки, получающей свое начало из родников, с прекрасною, всегда холодною, как лед, водою, было селение Гунни, или Гуниб, состоявшее из 200 дворов; теперь оно представляет такие развалины, что в нем уцелел только дом, бывший последним убежищем сдавшегося военнопленным имама. Жители Гуниба, рассеянные в настоящее время по разным частям Дагестана и Теркской области, имели кругом селения, пашни и покосы, в соответственном их потребностям количестве, рощу, истребленную в последние дни штурма Гуниба, водяные мельницы и прочие хозяйственные заведения; здесь же Шамиль имел пороховой завод. Произрастание трав и всход посевов изобильны – почва земли плодородна… На Хубитле есть три родника, вода которых прозрачна, как хрусталь, вкусна и холодна всегда, как лед; к сожалению, она, будучи известковою, вредна без привычки для желудка и едва ли не имеет такого же влияния на зубы. Текущие с верхнего на два нижние платo ручейки образуют три великолепных водопада, летящих вниз на 100 футов. Что вся Гунибская гора имеет под своим основанием огромные камни, с пустым между ними пространством, это подтверждается следующим фактом: однажды, на хубитльской площади, довольно большой ручей, дойдя до половины канавы, положительно исчез в промытое маленькое отверстие на четыре дня, и исчез бы вероятно навеки, если б старожилы, опытные в подобном деле, не помогли нам отыскать и заложить промоины.
…Лучшее украшение верхнего плато Гуниба составляет березовая роща, отстоящая от селения на добрый ружейный выстрел и носящая ныне название «рощи князя Барятинского». Проложенные в ней уступами дорожки, усыпанные желтым щебнем, ведут к большому квадратному камню, сидя на котором, князь Александр Иванович принял сдавшегося военнопленным Шамиля.
…Между дагестанским народом существует древняя поговорка: «Где бы ни собирались тучи, они разражаются дождем, молниею и громом на Гунибе»; и действительно, нам приходилось быть свидетелями таких ударов, от которых, с вершин отвесных скалистых утесов, сваливались камни в 50 пудов; однажды, подобный камень чуть не попал в наши палатки!
…Костюм горских женщин далеко непохож на известный костюм, который носят проживающие на плоскости. Наряд горянок состоит: летний – из рубахи, большею частью полотняной, или бумажной, сшитой экономически, в 2 1/2 полотнища, с круглыми в одно полотнище рукавами, закрывающими всю руку; длина рубахи ниже колен; шейная выемка круглая, без воротника; передний разрез прямой; нередко нескромно длинный, – он застегнут на груди на одну нитяную пуговку, но чаще зашит ниткою наглухо. Головной платок полотняный, или коленкоровый, квадратный более сажени, носится в виде покрывала, с особенною неуклюжестью, образуя под подбородком толстые складки; вместо шаровар – узкие из пунцовой набойки панталоны, на нитяном очкуре, а взамен архалука привязывается, за спиною, что-то в роде одеяльца из ситца на вате, длиной до колен и шириною в поларшина. Головной убор, то есть собственно повязка волос, такая же, как на плоскости, за исключением селения Ругджи, в котором женщины имеют бритые головы, и сел. Куппы, где женщины носят кокошники, украшенные серебряною старинною монетою.
…Женщины, при встрече с мужчиною, должны из приличия, по правилам шариата, повернуться к нему спиною, уткнувшись почти носом к стене или забору.
…До умиротворения Дагестана, женщины, принадлежавшие к семействам сановников духовной и гражданской иерархии имама Шамиля, ходили под покрывалами из разноцветной кисеи, коленкора, или белого полотна – в двух последних случаях, с небольшими прорезными, подобно маске, отверстиями для глаз, такие покрывала, недопускавшие видеть лица, носились, впрочем, всеми женщинами, за исключением девиц, не достигших 7-летнего возраста, и старух. Женщины, вышедшие на улицу без покрывала, подвергались палочным ударам блюстителя благонравия – мюрида. В поле, при работах, покрывало снималось. (Ношение покрывал предписывают 55-й и 59-й стихи 33-й главы Корана.)
Чалмы (тюрбаны) при Шамиле носили все жители, подчинявшиеся правилам преподаваемого им мюридизма; цвета их означали степень значения чалмоносцев; так, например, у самого имама и у более важных административных лиц была чалма белая; у пятисотенных и сотенных начальников в ополчении – пестрая; у наибов, управляющих обществами, – желтая; у кадиев и других грамотных людей духовного звания, считавшихся алимами (учеными), – зеленая; у гаджиев, бывших в Мекке и Медине на поклонении гробу пророка, – коричневая; у чаушов (глашатаев, передающих приказания) – красная; и, наконец, у палачей (балтачи), фискалов и артиллеристов – черная. Подобно сиямцам, белый цвет и у здешних мусульман считается первенствующим. Хотя религия дозволяет всем правоверным носить чалмы из тканей нитяных и шерстяных, за исключением шелковых, различных цветов, но Шамиль, желая отличить звания, распределил чалмы цветами по вышеприведенному описанию.
…С падением имамской власти пали и символы мюридизма: покрывала (перде) с лиц женщин и чалмы с голов мужчин.
В обществе Цунта-Ахвах Аварского округа … существует следующий оригинальный обычай. Ежедневно собираются на водяных мельницах по нескольку девиц для смолки хлеба – их преследуют ватагою молодые парни-женихи. Придя к месту, мужчины, найдя дверь запертою, спрашивают девиц, – сколько их собралось на мельнице? Девицы отвечают положительною цифрою, и если число мужчин превышает число женщин, то лишние, по жребию, отправляются к другим мельницам, а остальные бросают через окошечко во внутрь мельницы свои папахи, подбираемые девицами наудачу. После этого дверь отпирается, мужчины входят и справляются, в чьих руках их головные уборы…
…Все трудные работы по хозяйству исполняются женщинами и эшаками; вы увидите повсюду навьюченного дровами, сеном, или зерновым хлебом эшака, а рядом с ним, с такою же ношею – женщину-горянку! Подрядчики по перевозке казенного провианта для войск, расположенных в крае, определяют вес тяжести на одного эшака в 3 пуда; подобные же тяжести здешние женщины, для заработания 40–60 копеек серебром, переносят на своей спине за 30 верст, по гористым, едва проходимым тропинкам!
…Из свадебных местных обрядов в селениях Чох и Гергебиле замечателен тот, что невесту, в последний день свадьбы, родственники и друзья жениха усердно упрашивают идти в его дом. После долгого колебания, невеста, получившая урок от старушек, схвативших взятку за содействие, выходит за ворота родительского дома и, делая шаг вперед, останавливается; опять умаливание родственников, кланяющихся до земли, заставляет упрямую сделать еще один самый медленный шаг вперед, и так далее. Таким образом, если дом жениха далеко, невеста, выйдя из своего жилища в полдень, достигает цели путешествия вечером, жестоко испытывая терпение новобрачного!.. Обычай этот послужил поводом к общеизвестной в Дагестане поговорке, относимой к медленно идущим и ехавшим: «Идет, как гергебильская невеста!»
…Во время владычества Шамиля на свадьбах музыка не допускалась – она запрещена правилами мюридизма; мужчина могли плясать только под тамбурин, но всегда без участия прекрасного пола, вследствие чего они мало пользовались этим исключением, не доставлявшим им особенного удовольствия».
По материалам сайта www.vostlit.info